Генерал Апанасенко Спорил со Сталиным на Повышенных Тонах и не Отдал Ему Противотанковые Пушки

Генерал Апанасенко спорил со Сталиным на повышенных тонах и не отдал ему противотанковые пушки

Считается даже, что он обматерил Сталина. Эмоциональных спор случился в конце 1941 года, когда немцы уже подходили к Москве, и нужны были дивизии с Дальнего востока и Сибири.

Генерал Апанасенко Спорил со Сталиным на Повышенных Тонах и не Отдал Ему Противотанковые Пушки

На встрече в октябре со Сталиным участвовали командующий Дальневосточным фронтом Апанасенко (так как ожидалась война с Японией), командующий Тихоокеанским флотом Юмашев и глава обкома Хабаровского края Борков, именно последний в своих воспоминаниях описал данный случай. Других подтверждений этой истории не существует.

Борков утверждает, что в октябре ему позвонил Сталин и попросил приехать в Москву его и генерала Апанасенко, причем уговорить Апанасенко быть податливым и неупрямым. Боркову это показалось странным, так как Сталин никогда ничего не просил.

На совещании в Москве Сталин объяснил тяжелое положение на подступах к Москве, поэтому требовались новые силы, что могли обеспечить сибирские дивизии. На что Апанасенко сразу согласился и написал, какие именно дивизии можно перебросить с Дальнего Востока.

Далее Сталин поинтересовался о наличии противотанковых пушек и их переброски под Москву. В этом самый момент Апанасенко, по словам Боркова, скинул стакан со стола и закричал вперемешку с матерными словами: снимай с должности, отдавай под трибунал, а пушки не отдам – в противном случае Дальний Восток будем защищать только лампасами от штанов.

Генерал Апанасенко Спорил со Сталиным на Повышенных Тонах и не Отдал Ему Противотанковые Пушки

Сталин его успокоил и не стал забирать пушки, но последствий для генерала не было никаких, хотя Борков боялся, что сейчас всех арестуют.

Вообще слабо вериться в эту историю, так как другие участники разговора о ней никогда не упоминали. Во-вторых, Сталин со всеми разговаривал вежливо. И вряд ли кто вел бы себя по-хамски с ним, не исключая при этом эмоциональную составляющую спора. Только четкая аргументация могла убедить Сталина изменить решение.